Семейные ценности Бордо

В один из дней 1992 года Люсьен Люртон (Lucien Lurton), тогда владелец крупного поместья Château Brane-Cantenac в деревне Марго (Margaux), созвал своих 10 детей. За предыдущие 40 лет Люртон стал одним из крупнейших землевладельцев в Бордо и теперь он объявил семье, что собирается разделить 11 винодельческих шато.

Драматический жест, но не для Люртонов. Имея 3,000 акров винодельческих угодий в регионе, все вместе они — крупнейший владелец виноградников в Бордо. Люртоны владеют более 20 шато и управляют рядом самых знаменитых винодельческих поместий в мире. Им также принадлежат тысячи акров виноградников в Южной Америке и на юге Франции.

Люсьен и его брат Андре — патриархи семьи. Большая часть владений Люсьена принадлежит его детям и расположена в регионе Медок (Médoc); Андре владеет примерно тем же количеством хозяйств, которые находятся в основном в регионе Грав (Graves) и в менее известной области Entre-Deux-Mers, где началась история знаменитой семьи.

Люсьен спокоен, религиозен, консервативен. «Для Люсьена история остановилась в 1789 году», — говорит владелец расположенного по соседству поместья.

Если консервативный и скромный Люсьен представляет старую Францию, энергичный и зачастую авторитарный Андре обладает совсем другим стилем.

«Андре называет себя крестьянином», — написал журналист Жан-Франсуа Вернер в винном магазине L’amateur de Bordeaux. «Ему нравится считать часы, которые он проводит на тракторе, больше, чем считать шато, которыми он владеет».

Основателем династии Люртонов был родившийся в 1858 году Леонс Рекапе, зажиточный хозяин виноградников в деревушке Бран, расположенной в регионе Entre-Deux-Mers. В 1922 Рекапе решил приобрести земли в регионе Медок, жемчужине Бордо, купив большую часть легендарного Шато Марго (Château Margaux), одного из лучших и знаменитейших Premier Cru Бордо, а также Шато Бран-Кантенак (Château Brane-Cantenac). Дочь Леонса Дениза вышла замуж за Франсуа Люртона, чьи предки были приглашены католической церковью, чтобы возместить серьезный недостаток верующих в регионе Бордо. «Это были трудолюбивые и искусные земледельцы», — говорит о своих предках Дени Люртон, один из сыновей Люсьена.

Работая сначала вместе, а затем по отдельности, Люсьен и Андре стали приобретать шато во времена, когда винодельческая отрасль Бордо находилась в глубочайшем упадке. Годы Великой Депрессии стали катастрофой для виноградарей, а послевоенное время внушало мало оптимизма. Социальные и политические проблемы, к которым добавились еще и отвратительные погодные условия, привели виноделов Бордо к разорению. Заморозки 1956 года опустошили виноградники во всем регионе. Затем череда плохих урожаев в 1960-х заставила сотни виноградарей и виноделов покинуть свои земли. Шато и виноградники были заброшены. «Эксперты считали, что Бордо никогда не возродится, но мы доказали обратное», — говорит Андре.

Благодаря проницательности и деловой хватке, Люсьен и Андре сумели воспользоваться этими тяжелыми годами. Они заявили о себе, имея мало денег, множество кредитов и невероятную работоспособность. Братья не боялись рисковать. Люсьен купил Шато Дюрфор-Виван (Château Durfort-Vivens) в 1962 году, когда Медок походил на пустыню. Он купил Шато Климан (Château Climens) в регионе Барсак в 1971 году, вскоре после того, как обрушился рынок сладких вин. Андре приобретал одно заброшенное хозяйство за другим, в основном в регионе Грав, который был совершенно заброшен виноделами. Одно из этих поместий, Шато Ла Лувьер (Château La Louvière), теперь — бриллиант в его короне. Он купил этот замок в 1965 году, «когда там не было крыши и стояла вода в грязном подвале — это была любовь с первого взгляда». Через девять лет он приобрел развалины замка Шато де Рошморэн (Château de Rochemorin) 14 века, и последние 30 лет восстанавливал прилегающие к замку виноградники. Замок по-прежнему стоит в руинах — сначала виноградники, потом история.

Когда заморозки 1956 года уничтожили виноградники принадлежавшего Андре Шато Бонне, он арендовал поля и в течение 10 лет выращивал кукурузу, чтобы держаться на плаву. «Когда я мог, то покупал землю и выращивал виноград. В Бордо люди тратят деньги на выращивание винограда, я же выращиваю виноград, чтобы делать деньги». Через некоторое время виноградники Бонне были восстановлены и стали частью экспансии Андре в Бордо.

В 2005 году новая беда пришла в Бордо, но на этот раз все было не так, как в 1960-х. Лучшие шато приносят своим владельцам огромную прибыль, их вина продаются от Москвы до Лас-Вегаса по ценам, которые 40 лет назад никто не мог себе представить. Трудности стали испытывать тысячи рядовых виноградарей и виноделов, производящих миллионы литров дешевого бордоского вина. Потребление вина во Франции упало более чем на 50 процентов начиная с 60-х годов, в то время как зарубежные рынки были захвачены более дешевыми (и часто лучшими) винами из Австралии, Испании, Южной Америки и США.

Двадцать лет назад, когда Люртоны производили большие количества недорогого вина, они бы тоже испытывали трудности. Но в 2005, как и теперь, каждое поместье, которым владеют многочисленные представители могущественного клана, производит одни из лучших вин Бордо; достаточно назвать такие шато, как Brane-Cantenac, La Louvière, Rochemorin, Bouscaut и Durfort-Vivens.

Передача виноградников по наследству — зловещий призрак за каждым обеденным столом виноградарских семей Бордо. Войны между членами семей даже за мелкие участки могут продолжаться в течение многих поколений. Кроме того, новые богачи, не имеющие никакого отношения к вековым традициям виноделия, стремятся купить старые поместья, наследники которых увлечены распрями друг с другом. Но для Люсьена Люртона раздел поместий среди детей стал обычным делом. Если считать всю семью, сейчас у Люсьена и Андре тридцать внуков. Будучи в жизни очень скромными, каждый из Люртонов ставит на этикетке, помимо названия вина, своё имя.