Domaine Yves Cuilleron

Виноградники раскинулись на площади около 80 000 га. 18 600 виноградарей производят здесь в среднем 3,6 млн. гектолитров вина в год, из которых 92% приходится на красные, 2% на розовые и 6% на белые вина. Но и эта часть долины вовсе не однородна, и если различия здесь заметны даже между соседними виноградниками, то тем более они существенны между севером и югом этого винодельческого региона, что и позволяет говорить о Северной Роне и Роне Южной как о разных областях.

Различие в рельефе между севером и югом трудно не заметить. Север долины — это склоны, состоящие, в основном, из твердых пород. Это и гранит, и твердый известняк, размытый рекой на протяжении многих веков. По этим склонам и тянутся узкой полосой виноградники, в основном на правом берегу Роны. На юге же все иначе, там виноградники свободно раскинулись по низким холмам, они гораздо более обширные, по площади в шесть-семь раз больше виноградников севера. Но, как это часто бывает, известный постулат о переходе количества в качество абсолютно неприменим к виноделию — вот и большая часть великих ронских аппеласьонов находятся как раз на севере, где условия выращивания винограда более суровые, а климат далеко не средиземноморский, а, скорее, континентальный, с холодной зимой и жарким летом.

Исторически долина Роны — один из древнейших, а может, и самый древний винодельческий регион Франции. Но при этом здесь мы имеем дело и с резким, бурным развитием виноградарства, что позволяет говорить и о его молодости. Ронские вина были знамениты ещё до владычества римлян, при галлах, когда обитавшее в этих краях племя аллоброги выменивало на вино все необходимые товары у соседних племен. Скорее всего, это было Cote Rotie или Hermitage, именно в этой местности, как раз на севере долины, сохранились следы древнего производства вина. В 125 г. до н. э. в регионе установилось римское владычество. Новые хозяева долины до такой степени подняли местное виноделие, что в первые века нашей эры речь уже шла о конкуренции между винами Италии и винами Ронской Галлии. Римляне основали город Виенн, окруженный виноградниками, неподалеку строились мастерские амфор. Они же провели в долине огромные, даже по нынешним меркам, работы по глубокой вспашке почв, строительству стен, поддерживающих террасы с виноградниками — а их привлекли именно неровные склоны правого берега реки, с нынешними Cote Rotie и Saint Joseph. С наступлением Средневековья для ронских вин пришли тяжелые времена. Доступ на внешние рынки был сильно затруднен соседством с Бургундией и Провансом, виноделы которых перекрывали дорогу ронским винам на север и на юг.

Некоторый просвет наступил, да и то лишь для Южной Роны, с переносом папского престола в Авиньон (так называемое «авиньонское пленение пап» в XIV веке). Именно тогда был построен знаменитый Chateauneuf-du-Pape — «новый папский замок», летняя резиденция понтифика, чье имя дало название великому вину, производившемуся в регионе и поставлявшемуся к папскому двору.

Северной Роны перемены коснулись мало, однако вина Сote Rotie и Hermitage были прекрасно известны в пределах Франции, до такой степени, что бургундские негоцианты приторговывали ими, разливая в бутылки под своими этикетками.

Бордосцы «укрепляли» свои красные вина, которые в те времена страдали от недостаточной насыщенности цвета, с помощью богатого экстрактом Hermitage. Этим не гнушались и такие замки, как Chateau Margaux и Chateau Lafite, существовал даже специальный термин — «эрмитажированное бордо». Вот почему ронские производители были первыми, кто поднял вопрос контроля происхождения вина, и уже в 1650 году появилось первое контролируемое наименование, прообраз современных аппеласьонов, — Cotes du Rhone («Берега Роны»), относившееся, впрочем, лишь к одному из хозяйств. Этот процесс получил развитие после королевского эдикта 1737 года, согласно которому на всех бочках с местным вином, предназначенных для продажи и перевозки, выжигались особым способом буквы CDR (Cotes du Rhone). Окончательно проблема подделок и подмешиваний была решена в 1936 году, с принятием правил AOC. Кстати, небольшая группа виноделов, работающая в южно-ронском регионе Chateauneuf-du-Pape, разработала свод правил, легший в основу общефранцузского стандарта AOC. Ронские аппеласьоны получили признание, но проблема их развития стояла ещё долго, вплоть до 1970-х годов минувшего века, когда длительный застой и даже упадок сменился бурным ростом.

С тех пор некоторые хозяйства в десятки раз увеличили площади своих виноградников, появились и расцвели новые аппеласьоны, получили импульс старые. Все это произошло во многом благодаря английским и американским импортерам и винным критикам, которые, в поисках чего-то неизведанного, набрели, наконец, на ронскую долину. В 1970-х местные вина впервые попробовал Роберт Паркер, и именно тогда он начал раздавать им высшие оценки. Долина Роны превратилась из старинного в динамично развивающийся винодельческий регион, сочетающий традиции и новизну.

Аппеласьон Saint Joseph исторически попал в разряд менее престижных. Все это притом, что вином Saint Joseph восхищались в свое время и Карл Великий, и Людовик XII, и Виктор Гюго. Тогда оно называлось Vin des Mauves («Мальвовое вино»), а нынешнее название закрепилось лишь в 1952 году.

Аппелласьон находится на противоположном берегу от Hermitage. Современное Saint Joseph — относительно легкое, но невообразимо ароматное вино из сира: оно считается самым «женственным» из всех ронских. Букет его фруктовый, с четким земляничным ароматом. Сейчас из 3300 га в разработке находятся около 1000, дающие 36 000 гл. вина. Это самый многообещающий апелласьон Северной Роны. Ещё лет пять-шесть назад ценители «серьезных» ронских вин ничего и слышать о нем не хотели. Теперь же знатоки, напротив, подмигивают при упоминании Saint Joseph, почитая его очень выгодной, хотя, может быть, пока и не вполне равноценной и оправданной заменой Cote Rotie, однако различие в качестве (если говорить о лучших образцах) гораздо менее значительное, чем различие в цене. О недавно открытом после веков забвения потенциале отдельных виноградников Saint Joseph говорит то, с каким упорством тот же Гигаль начал обзаводиться в этом апелласьоне виноградниками: он буквально обещает в ближайшие годы совершить здесь такую же революцию, как он произвел в Cote Rotie.

Любителям разнообразия стилей из долины Роны остается лишь надеяться, что огромная площадь Saint Joseph не позволит ронскому гуру монополизировать его, как это почти случилось с Cote Rotie, и что место под солнцем здесь останется и для маленьких доменов.

Ив Кюйерон — один из самых ярких виноделов долины Роны, активно взявшийся за возрождение былой славы апелласьона Condrieu. Он закончил один из лучших энологических лицеев страны, маконский, стажировался у лучших виноделов Роны. Известна история о том, что Кюйероны, в течение четырех поколений владевшие виноградниками на приронских террасах, создавали хорошие, интересные, но ни как не великие Condrieu. Значительная часть виноградников находилась на тех самых, сооруженных ещё римлянами террасах, обращенных к юго-востоку, и они ждали своего часа, который настал в 1986 году. Он получил домен в наследство от дяди Антуана и добился невероятного взлета своей марки.

В начале 1980-х Иву пришлось убеждать родственников не продавать погибающий на глазах домен и доверить управление ему. Взяв дело в свои руки в 1986 году, Кюйерон расширил площади виноградников с 4 до 17 га. Condrieu, безусловно, остается сердцем домена, но теперь Yves Cuilleron — это уже не только белые вина. Он приобрел участки в Cote Rotie и Saint Joseph, где занимается и сира, и марсаном с руссаном.

Главный специалист по белым ронским винам Ив Кюйерон создает в Saint Joseph классическое ассамбляжное Lyseras, где пропорция марсана и руссана уже 50/50 — фруктовое и свежее вино, пьющееся молодым, а также 100%-ные руссан и марсан, что встречается очень редко: его уникальные Le Lombard (марсан со старых лоз) и Saint-Pierre (руссан) — стойкие, концентрированные вина, рассчитанные на долгое хранение. Помимо уже упомянутых белых Lyseras, Le Lombard и Saint Pierre (5000, 5500, 5700 бутылок в год) известны его красные Saint Joseph — это три вина с разным характером. Первое, Les Pierres Seches (8000 бутылок в год) — ассамбляж сира с разных виноградников, фруктовое вино, которое легко пьется и молодым, и выдержанным. L’Amarybelle (14 000 бутылок в год) — концентрированное вино со старых, 40-летних, лоз сира, которое прекрасно пьется относительно молодым, но полностью раскрывается лишь в 10-15-летнем возрасте. Третье вино Кюйерона из Saint Joseph — Les Serines (16 000 бутылок в год), что переводится с местного диалекта как «старый сира»: оно также рассчитано на долгий срок, это вино с многообещающим потенциалом.

Тщательная селекция, отказ от инсектицидов, ручной сбор — для Кюйерона это давно стало обычной практикой, и этот неутомимый винодел ищет что-то новое. Во время сбора урожая он лично карабкается по террасам за сборщиками, наставляя их работать медленнее и тщательнее: «Здесь вам не Божоле!». Он верит в возможность многое решить, совершенствуя методики создания вина, добиваясь большей сложности и богатства своего Condrieu.

Огромный спрос на вина ещё молодого, но уже ставшего великим мастера обусловил сложность получения необходимых квот для российского рынка — мы имеем всего 3000 бутылок его вин в год.